Английский ― это как езда на велосипеде: один раз научившись, уже не забудешь? Или скорее как амбарный замок: если не использовать, заржавеет и сломается? Наши герои с самой школы не занимались английским системно. Одним не повезло с учителями, у других не хватило времени на саморазвитие. И все они думали, что не помнят почти ничего. Но мы попросили каждого пройти наш тест на определение уровня языка и выяснили кое-что неожиданное.
Елизавета Войнова, 36 лет: «До сих пор стесняюсь разговаривать по-английски вслух»
Сегодняшний уровень: Intermediate
Английский я учила только в школе, и опыт был не самым приятным. Учительница так меня затюкала, что на долгие годы отбила все желание изучать язык и говорить на нем. Она внушила мне кучу всяких комплексов ― я до сих пор стесняюсь разговаривать по-английски вслух.
Несколько лет назад я путешествовала по Юго-Восточной Азии. Но и там удавалось обходиться без английского ― он в этих странах не особо распространен. Можно обойтись парой-тройкой простых фраз.
Так я и жила до недавнего времени: английским не пользовалась, ни на какие курсы не ходила. Но полтора года назад друзья пригласили меня работать в индонезийскую компанию. Поначалу я обходилась только русским и там. Однако в конце 2021 года все же пришлось столкнуться и с необходимостью знать английский. Часть нашей команды ― индонезийцы, вся переписка в рабочих чатах с ними ведется на английском, рабочие созвоны ― тоже.
Пришлось самой подтягивать правила, изучать наш профессиональный сленг. Занятия с репетитором я пока отложила: слишком большая загруженность, нет времени.
Андрей, 48 лет: «Бармен в Мадриде решил, что я попрошайка»
Сегодняшний уровень: Upper Intermediate
В школе я получал хорошие оценки, но английский не любил: учительницы менялись, у них было очень разное произношение и навыки «дрессировки». Класс был большой и неоднородный, большинство ребят не делали домашки. Темы уроков были нудные: помню, что «Зе Грейт Октобер Сошиалист Революшн» и «Москоу из зе кэпитал оф Совьет Юнион» растянулись на несколько уроков. И каждый ученик должен был прочитать текст вслух всему классу — ну тоска же!
Из школьной программы помню артикли и неправильные глаголы. А вот времена не помню вообще.
Словарный запас я пополнял себе сам и — уже после школы ― изучал компьютеры, интерфейсы и языки программирования. Тогда, в начале 1990-х, все это только появилось. Еще ради удовольствия делал подстрочные переводы любимых английских песен.
Первые поездки за границу случились только в 2007–2008 годах, и общение вела в основном жена, филолог и журналист с крепким знанием языка. Поначалу она и натаскивала меня на типовых ситуациях. Кстати, большинство моих поездок пришлось на франкофонные и испаноязычные страны, так что моего крошечного английского и языка жестов хватало для удовлетворения базовых потребностей туриста.
В Мадриде, Берлине, Брюсселе, Стамбуле попадались администраторы со знанием русского, и тогда мы общались как космонавты «Союз — Аполлон»: администраторы — на медленном русском, я — на шатком английском. Но все равно без курьезов не обходилось. Однажды в Мадриде я так витиевато поздоровался и неудачно попросил меню, что бармен-сверстник посчитал меня попрошайкой и выдал проповедь на тему «Труд, благотворительность и позор паразитам».
Я работаю дизайнером и менеджером проектов, все мои проекты — в РФ, так что ежедневно язык не нужен. Ну, разве что для отъезда из страны. Но лично мне знание английского могло бы пригодиться, чтобы быстро проходить дизайн-курсы на зарубежных сайтах и образовательных платформах. И для просмотра киноклассики на языке оригинала.
София Бессонова, 39 лет: «Мне не хватает “школьной палки”»
Сегодняшний уровень: Upper Intermediate
Я училась в одной из лучших гимназий города, но с английским нам не повезло. У нас была преподавательница, очень похожая на Веронику Кастро из знаменитого мексиканского сериала. На дворе стояли 90-е, и наша учительница мечтала выйти замуж за иностранца и уехать за границу. Отпуск она проводила в экзотических (как нам тогда казалось) странах: Египте, Турции. На уроках мы слушали рассказы о пирамидах и лукуме ― на русском. А в конце минут 10 тратили на неправильные глаголы. Она в итоге вышла замуж за британского подданного, а наши знания к 11-му классу заканчивались на «Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ».
Я тогда совсем не понимала, зачем мне учить язык. Для поступления в университет нужно было сдать русский, сочинение и историю. Но в последний момент историю заменили на английский. Это была катастрофа. Оставалось меньше года, чтобы подтянуть язык до проходного балла.
Мне наняли репетитора ― лучшую преподавательницу этого вуза. Я занималась с ней по два часа каждый день. Она была настоящим зверем, я рыдала после каждого занятия. Она не стеснялась в выражениях по поводу моих знаний, но даже отчитывала меня исключительно по-английски.
8 месяцев в моей жизни не существовало ничего, кроме ненавистного английского. Мне казалось, я делаю колоссальные успехи, но ей всегда было мало, каждый урок она твердила мне, что я провалю экзамен.
«Ты можешь думать, что знаешь английский, ты можешь даже с горем пополам сдать грамматический тест, но ты не знаешь языка до тех пор, пока не начнешь думать на нем», ― говорила она. Спустя где-то полгода, засыпая, я поймала себя на том, что думаю о событиях прошедшего дня на английском.
Я сдала экзамен на отлично. Это был единственный год в моей жизни, когда мой английский был на достойном уровне. Потом случился университет и молодой преподаватель-алкоголик, зачет у которого можно было купить за бутылку водки, а экзамен ― за бутылку коньяка. Естественно, студенты предпочитали этот вариант.
Без практики язык забывается. А практики в моей жизни не было после школы лет 8, пока я впервые в жизни не полетела на отдых за границу — в Египет. Там очень легко почувствовать себя англоговорящим туристом: «Ту бирс, плиз, энд ван кола». Хотя какие-то конструкции всплывали в памяти сами собой, особенно после «ту бирс».
С тех пор я много путешествовала, я до сих пор выезжаю на этих всплывающих в памяти конструкциях. Но в последние годы изъясняться таким образом стало стыдно и неудобно. Это такой мощный психологический момент: когда тебе стыдно, ты теряешься и забываешь даже то, что знал.
Я ходила на пробные занятия в разные школы, смотрела знаменитые уроки на ютубе, пыталась изучать язык по сериалам, но быстро все бросала. Видимо, мне не хватает той самой «школьной палки». Сейчас у меня ребенок, и я знаю, что буду учить ее языку в самом раннем возрасте, хочет она этого или нет. Именно в отношении языков у меня жесткая позиция: нельзя упускать момент.
Екатерина Дроздова, 29 лет: «Если учиться через “не хочу”, результата не будет»
Сегодняшний уровень: Intermediate
Изучать язык в школе мне нравилось, я даже дополнительно занималась с репетитором. Я училась в разных школах, в каждой нас делили на группы по уровню знаний, и я всегда была среди самых сильных учеников. Никогда не получала оценки ниже четверки.
Но потом язык пришлось забросить, потому что я поступила в технический лицей, где упор делался на технические предметы, а не на языки.
В институте на английский тоже выделяли мало времени ― там было уже настолько скучно, что на пары мне можно было не ходить: я и так весь материал знала отлично. Сегодня английский мне требуется нечасто. Если мы отдыхаем где-то за границей, решать бытовые моменты помогает супруг, прекрасно владеющий английским языком.
Нужен ли мне сейчас английский? Однозначно ответить сложно. Я учительница математики. Если вдруг захочется преподавать высшую математику в университете, там есть возможность читать высшую математику на английском языке для иностранных студентов. Получается, только так я могла бы использовать его в работе. Так что пока английский отложен в долгий ящик.
Полина Калинова, 36 лет: «После школы у меня был четкий Advanced»
Сегодняшний уровень: Pre-Intermediate
В нашей школе инглиш был усиленный: с 5-го класса уроки английского были ежедневными, а с 10-го ― вообще по 9 часов в неделю! У нас была очень сильная преподавательница, к ней стремились попасть со всего Ульяновска. Зайцева Татьяна Александровна, преподает до сих пор. Драла она нас ― мама не горюй. Мы боялись ее жутко. А к старшим классам все поняли: оно того стоило.
Она и в Лондон учеников возила, и историю на английском мы изучали. В итоге после окончания школы мы все, особенно отличники типа меня, имели четкий уровень Advanced. Правила отскакивали от зубов. Я до сих пор могу вам объяснить на английском правило про reported speech.
После школы я поступила в МГУ на журфак. Послушав меня на первом уроке, преподаватель английского сказал не приходить на занятия: меня уже нечему учить. На зачете я рассказывала его помощнице на английском, как съездила в командировку в Рио-де-Жанейро. Тогда мне хватало знаний, да и до сих пор хватает. Но с годами тает словарный запас, особенно если нет необходимости где-то применять английский язык.
В Турции я легко изъясняюсь, а Европа нам пока недоступна. Я вообще последний раз туда ездила в 2012 году.
В работе английский мне тоже не особо нужен. Но мысли о том, что надо снова заняться изучением языков, не покидают голову. Хотелось бы подтянуть разговорный английский — возможно, с носителем. И хочется понимать песни, смотреть фильмы без перевода. Вот этого не хватает.
